Андрей Куряев: Ну, положим, не имя, а, скорее, имечко. Скажем так — некоторое признание в профессиональной среде. И действительно это были совсем другие песни. Но и другие времена — я тогда пытался встроиться в систему шоу-бизнеса, пытался найти себя как автор каких-то хитов молодежных, меня интересовали такие стили, как, например, поп-рок… Девяностые годы ведь шли — честно скажу, что мы тогда поддерживали перемены, происходящие в нашей стране. Такой, знаете, молодёжный угар. Только потом уже мы стали понимать, к чему всё это привело — как патриотический автор я сформировался где-то к 2014 году. Можно сказать — дорос. Конечно, этому способствовали и потрясения. В том же году произошёл тот самый Майдан, на который вышли бандеровцы, и стало понятно, что формируется враждебная сила, которая двинулась на нас…
Но даже тогда в течение довольно долгого времени был переходный период, и можно было ещё заниматься такими песнями, как, например, «Бирюзовые глаза» — я написал музыку на стихи мэтра нашей эстрады Игоря Кохановского. А параллельно шли свои стихи, уже совсем другие. Текст «Не воюйте с русскими» был написан в 2014 году, и семь лет лежал без дела. Музыку к нему я написал в 2021 году, и посвятил песню Дню Победы — как раз перед 9 мая дело было. А спустя без малого год началась спецоперация, и песня пошла на фронт воевать. И со мной тоже произошло что-то такое — я уже не мог писать лирику. Наверное, так было и в Великую Отечественную, когда многие наши поэты перестроились на военный лад, по-другому заточили свое перо, и уже работали на фронт, на бойцов, на страну.
— Извините, не соглашусь. Стихотворение Константина Симонова «Жди меня», написанное в августе 1941 года — это ведь лирика такой силы, что ещё поискать!
— Да, но это военная лирика, понимаете? Она переплетена с войной, она бы нипочём не родилась без войны, без тех вот чувств, без той драмы, которая существует всегда, когда мужчина на войне, а женщина его ждёт, и любовь их переживает великие испытания. У меня есть песни лирические, но они всё равно связаны с войной. «Я буду жить за двоих», например. Это песня о любви, но звучит она от лица вдовы героя СВО, которая потеряла своего мужа на войне. Собственно, почему ещё и со мной произошёл такой поворот? Для меня то, что случилось в 2014 году, когда начались бомбардировки Донбасса, когда бандеровцы стали открыто убивать людей и гордиться этим, помимо всего прочего ещё и очень личная история. У меня жена из Луганска, так что я со всем этим напрямую связан. И поворот мой был естественным, потому что а как же иначе?
— В одном из давних интервью вы рассказывали, как ваша песня выиграла на конкурсе, где — цитирую: «Председателем жюри был сам Андрей Макаревич!» Как вы сейчас к его фигуре относитесь?
— Он раскрылся как человек с того момента, когда поддержал тот самый Майдан. И я тогда же написал, что для меня Андрей Макаревич умер как личность, как творческая единица, и умер навсегда. Но скрывать не буду — до того момента это был безусловно человек, песни которого мы уважали, и каждый в нашей стране уважал за его песни, за философскую лирику. Иначе и быть не могло — «Машина Времени» для меня и моих друзей была лишь чуть-чуть позади такого явления как «Битлз». Но битломаном я остаюсь до сих пор, и в этом мне не стыдно признаться. А вот насчёт Макаревича, который стал врагом для всего, что мне дорого, сказать того же не могу.
— Любопытно выходит. Вы были лидер-гитаристом в рок-группе, потом интересовались поп-роком, а в какой-то момент причалили к шансону, которым многие брезгуют — дескать, уголовщина, блатная романтика. Почему шансон?
— Представьте себе, я и сам брезговал шансоном! Для меня, как для битломана, для человека, который вырос всё-таки на лучшей советской и западной музыке, шансон был, конечно, музыкой низшего сорта, низшего разряда. Но потом, со временем, я разглядел интересную вещь. Шансон, в отличие от нашей попсы, всё-таки культивирует национальные корни и нашей поэзии и нашей музыки. Потому что попса у нас чисто подражательная, она опирается только на образцы западной музыки, да и поэзия там очень низкого сорта. А в шансоне, в его лучших образцах, там, где нет уголовщины и блатняка, есть поэзия, и поэзия достойная. Музыка, конечно, временами простоватая, но всё-таки она душевная, и, главное, строится на нашей гармонии, на русской.
Хотя, конечно, брезгливое отношение иногда проскакивает. Например, в 2023 году мне позвонили с Первого канала, и сказали, что я участвую в концерте-митинге, пою песню «Не воюйте с русскими» сразу после речи нашего президента. Я сказал — о, круто, замечательно! Но Первый канал тут же сообщил, что эта песня у меня как-то шансонно звучит, мол, давайте переделаем. Начался болезненный процесс переделки. Там вместе со мной должны были петь Дмитрий Дюжев, Дмитрий Харатьян, собрали ансамбль баянистов, привлекли хор, и всё складывалось хорошо, но в итоге эту песню с концерта сняли. А почему? Ведь даже рок-музыканты, которые к шансону относятся предвзято, писали мне и говорили — слушай, это очень ты круто придумал, этот какой-то свой стиль… Даже они ни слова о шансоне не сказали! Но вот кому-то эта вещь показалась близкой к шансону, и всё, привет.
— Раскол по линии отношения к СВО, как мы знаем, задел и рок-музыкантов, многие из которых вообще покинули страну, и поп-артистов — среди них тоже хватает «убежантов». А что в жанре шансона?
— В том-то и дело, что раскола там не произошло. Во всяком случае, такого громкого и скандального, чтобы исполнитель шансона сбежал и поливал Россию грязью, как это делают поп и рок-звёзды. Да, скорее всего, есть те, кто просто молчит и никак не высказывается — скрывать это глупо. Но в основном авторы и исполнители шансона не просто участвуют в патриотических концертах — они ездят, как говорится, за ленточку, возят гуманитарку, занимаются волонтёрством, поют перед бойцами. И это находит отклик. Знаете, из одной своей поездки на фронт я привёз песню «Позывной Шансон». Познакомился там с бойцом, который взял себе такой «жанровый» позывной. Он сидел, освободился, пошёл добровольцем в разведроту, и до сих пор, слава Богу, жив и защищает Родину. Но меня так поразила его история, что песня по приезде сложилась сама собой. А недавно я получил из той разведроты весточку — оказывается, песня до них добралась, они её услышали и полюбили настолько, что сейчас реально ходят с нею в бой.
